— Насколько известно, перед командой столь высоких целей не ставили.
— Планировали попасть в полуфинал. В предыдущем розыгрыше “Енисей” занял седьмое место, и теперь хотелось сделать шаг вперед. Я поначалу засомневалась в выполнении этой задачи. Ведь впереди были три “Динамо” — из Москвы, Казани и Краснодара, а еще “Уралочка”. Но двух из этих соперников мы победили в плей-офф.

— “Енисей” — команда без звезд, недавно вышедшая в суперлигу. Как удалось впервые взойти на пьедестал?
— Популярный вопрос. Думаю, за счет командного духа. Девчонки все классные — с первого дня меня приняли. Я сразу же почувствовала уверенность. А что еще нужно для комфортной работы? В составе не было двухметровых Кать Гамовых, которые сами делают игру. Мы добились всего своим трудом, на площадке помогали друг другу. Никто не работал, как говорится, на статистику.

— Ну а слабость Краснодара как одна из причин вашего успеха в четвертьфинале?
— Конечно, финансовый кризис на “Динамо” повлиял. Но не могу сказать, что соперник отдал нам место в полуфинале. Он хотел доказать, что и без денег можно побеждать. Так что легко нам не было.

— Говорят, на бронзу в серии с “Уралочкой” еле хватило сил?
— В те дни умер директор нашего клуба. Утром с ним прощались, а вечером — на площадку с черными ленточками на майках. Сложно... Тренер переживал: “Во время минуты молчания перед игрой только не расплачьтесь”. Играли без эмоций, на мышечной памяти — как роботы. Серия как раз переехала из Екатеринбурга в Красноярск. Победили дважды за два дня, несмотря ни на что.

— Правда, что бюджет у вас один из самых маленьких в суперлиге?
— Точно. И зарплаты такие же. Деньги на нас шли только государственные — из бюджета Красноярского края. Крупных спонсоров не было. На майках — ни одной рекламной нашивки.

— Поговорим о твоей первой медали в еврокубках.
— А ее как таковой и нет. Награждают в Кубке вызова только за первое место. За третье нам ничего не дали.

— Могли бы побороться за титул, да в полуфинале подвернулся “Олимпиакос” нашей Надежды Молосай.
— В первом матче в Греции проиграли 1:3. Пришлось очень сложно. На выезд отправилось всего девять игроков — сражались почти без замен. А еще фанаты в Пирее оказались просто дикие. Курили прямо на трибунах. Мы после матча в раздевалке принюхались — вся форма провоняла. Ну и не умолкали они ни на минуту. Кричали так, что не было слышно ни друг друга, ни тренера. Сразу пребывали в шоке — в первой партии уступили 15:25. А дома победили 3:0, но проиграли в золотой партии.

— Огорчились крепко?
— Сейчас отношусь к этому философски. Возможно, так должно было произойти, чтобы мы сохранили силы на решающую часть чемпионата России. Иначе пришлось бы играть в финале с “Бурсой” дважды за четыре дня в середине апреля — как раз перед серией за бронзу с “Уралочкой”.

— В “Енисей” позвал главный тренер Сергей Голотов, с которым вместе работали в украинском “Химике”?
— Нет. С тех времен хорошо общаюсь с Надей Кодолой. Обмолвилась ей, что без клуба. А она передала это бывшему статистику “Химика” Марку Диковченко, который прошлым летом переехал в Красноярск. Так меня и предложили “Енисею”.

— В разгар минувшего сезона Голотов вдруг по своей воле покинул команду. Что за история?
— После ряда поражений мы уступили в гостях еще и “Заречью” — 0:3, причем бездарно. В Красноярске на следующей тренировке неладное заподозрили сразу — Голотов не переоделся в спортивный костюм. И сказал: “Я ухожу. Наверное, так будет лучше и для меня, и для клуба”. Для нас же это стало шоком. Но, видно, так должно было сложиться.

— Голотов — самый суровый тренер в твоей карьере?
— Видимо, да. В “Химике” поначалу пришлось трудно: впервые уехала за границу — и сразу же попала в столь жесткие условия. Его называют диктатором, да и он сам себя — тоже. У Сергея Ивановича все должно быть четко: никакой импровизации, строгое следование тактике. Множество статистики, всяких распечаток. Тренер объясняет, где именно нужно располагаться на площадке. Отчасти это и хорошо. Но такие рамки сковывают. Ты боишься ошибиться, потому что тем самым нарушишь установку.

— Не находишь удивительным, что медали вы добыли под началом его молодого ассистента Александра Кошкина?
— Может, кому-то это и вправду покажется чудом. Он раздвинул рамки, дал нам свободу. Мы раскрепостились, начали действовать на площадке так, как видим игру. Поверили в тренера, а он — в нас. Нашли с ним общий знаменатель.

— Остаешься в Красноярске?
— Нет. Контракт заканчивается 15 мая, а новый заключила с “Уралочкой”. Выходит, перебралась в команду, которую только что оставила без участия в Лиге чемпионов. Но ко мне в Екатеринбурге проявили интерес еще до наших встреч — тогда неясно было, у кого медали окажутся. Сказала, что к переходу расположена, но подписывать бумаги буду только по завершении сезона. А когда он закончился, в “Енисее” предложили продлить контракт. Но я изначально решила, что попробую силы в “Уралочке”. Раздумывала недолго.

— Мотивы?
— Это команда, в которой нужно поиграть. “Уралочка” при всем уважении к “Енисею” — клуб более фундаментальный во всех отношениях. Это касается в том числе и традиций, и достижений. Екатеринбург постоянно борется за медали в чемпионате России, регулярно выступает в еврокубках. Да и хочется почувствовать особую атмосферу у Николая Васильевича Карполя. Это тренер, который учит игроков. А мне еще есть много чему поучиться.

— Ты пересекалась с Карполем в сборной. Воспоминания?
— Честно говоря, весьма смутные. Мне тогда не было и двадцати — только-только пригласили в команду. Помню, ездили на сборы в Израиль. Затем играли со сборной этой страны в отборе чемпионата Европы — меня тогда на замену выпускали. Так что доставалось в основном девчонкам постарше.

— Для тебя в “Енисее” выдался первый полноценный сезон на позиции диагональной?
— Да. Еще в “Химике” Голотов изначально определил на это место. Но с отъездом за границу Оли Савенчук вынужденно перевел меня в доигровщицы. А сейчас, уже в Красноярске, вернулся к той задумке. Так что мои нынешние бомбардирские успехи случились благодаря ему.

— В каком амплуа собирается использовать в “Уралочке” Карполь?
— Не знаю. На позиции диагональной там наша Аня Климец. На эту тему с тренером детально еще не общались. Но я могу действовать и там, и там. Важно — играть, а где именно — уже второстепенно.

— Карполь недавно сказал о зале в Красноярске: “Я не мог вести игру, когда в двух метрах над ухом ревут трубы”. Правда ревут?
— Зал отличается от всех остальных в суперлиге. Низкий потолок — вот многие и жаловались. А здесь еще и наши болельщики — невероятно крутые! Нам-то их поддержка на руку, а для соперников это равносильно тому, что мы ощущали в еврокубках в Греции. Думаю, в Лиге чемпионов “Енисей” будет играть на другой арене.

— Ваш домашний зал — Дом спорта — находится на острове Отдыха. Что за место?
— Островок в центре города на Енисее. Там и футбольный стадион расположен, и Дворец спорта, и каток, и другие подобные объекты. Так что его запросто можно было бы назвать островом Спорта.

— На встречу “Цмокаў” в Красноярске выбирались?
— Я бы с удовольствием, да у нас самих в тот вечер игра была. Но ходили на другие матчи “Енисея”. Есть в городе и регби, и хоккей с мячом. Однако наиболее популярны волейбол и баскетбол.

— Как спасалась от сибирских морозов?
— Однажды было минус сорок. У меня — шок. Надевала по трое штанов, по две куртки. Утеплялась как могла. Лицо шарфом закрывала, что одни глаза были видны. Но в Сибири мороз из-за влажности ощущается совсем не так, как у нас. Приехали в Москву в минус двадцать — было куда холоднее.

— Вокруг Красноярска — горы, рядом — заповедник. Удалось выбраться туда?
— Нет. В знаменитый заповедник “Красноярские столбы” очень далеко идти. Только на это ушел бы полноценный выходной, а за ним — еще один день для отдыха после такой прогулки. В ходе сезоне не удалось, а затем умчалась домой. Благо окрестности посмотреть успела. Горы, Енисей, знаменитая ГЭС — безумно красиво!

— Экологическая обстановка в городе плохая. Ощущалось?
— Особенно поначалу. Там воздух загрязнен не только из-за промышленности, а еще из-за транспорта. Со временем привыкла. Кстати, в Красноярске иногда вводят режим “черного неба”. Это когда раз в несколько месяцев все заводы выбрасывают из труб отходы. Их над городом в такие дни — целые тучи. Всюду смог.

— Кошкин признался, что в “Енисее” за эти полгода не было ни одного конфликта. Где в твоей биографии они случались постоянно?
— В плане отношений в команде запомнился сезон в Румынии. Год, выброшенный из карьеры. Коллектива как такового там не было. Спасало то, что со мной играли знакомая по выступлению в “Химике” Лена Новгородченко, болгарка, канадка — вот и держались вместе. Румынок доброжелательными не назовешь. Подлости с их стороны не было. Но я, например, получала всего по два паса за партию. Местные полностью игнорировали. Из-за этого чувствовала себя неуютно. Да и с тренером не сложилось — у него в команде были любимчики. Бежала из Румынии сломя голову. Еще и одну зарплату не выплатили. Правда, тогда это отошло на второй план. Вспоминаю то время с ужасом. Наверное, нужно было через это пройти.

— Главным фактором при переходе в “Штиинцу” в 2014-м стало участие в Лиге чемпионов?
— Да. Хотелось поиграть на таком уровне. Правда, сейчас выбрала бы команду, которая не выступает в еврокубках, но с хорошим коллективом. Мы в Красноярске доказали, что это большое дело. В том числе поэтому уезжать оттуда было трудно как никогда. Слезы наворачивались.

— Чего не хватало в Европе?
— Простого человеческого общения. В “Химике”, в “Енисее” можно было поговорить с девчонками по душам. После тренировки ходили в кафе, в кино, в гости. В дальнем зарубежье совсем не так. Занятие закончилось — все сразу по домам. Поэтому приходила к себе — и хваталась за телефон. Звонки друзьям и родителям были за счастье.

— Чем запомнился сезон- 2015/16 в Италии — в серии А2 в составе “Казерты”?
— Там все душевно — как-никак юг страны. К результатам в команде относились очень спокойно: победили — хорошо, уступили — ничего страшного. Полезный опыт. Но всегда стремишься к лучшему. Вот я и переехала в Россию — спасибо за это судьбе.

— “Химик” пришлось покинуть из-за военных действий в соседней стране?
— Нет. Просто хотелось попробовать себя в Европе. Увы, так вышло, что перебралась в Румынию — и ошиблась с выбором. А могла вместо этого оказаться в Турции. Подписала контракт с “Ешильюртом”, но вскоре от клуба отказались спонсоры, и мой договор аннулировали.

— Давай к теме сборной. На носу — отбор на чемпионат мира.
— Наш тренер Анжело Верчези недавно сказал: “Если займем первое место в группе, попадем туда напрямую”. Я чуток улыбнулась. А он: “Зря ты так. Я верю в вас. И думаю, что команде все по силам”. Это, конечно, вселяет уверенность. А прогнозы? Когда ни разу не выходили на чемпионат мира, то к очередной попытке, наверное, относишься скептически. Но на примере “Енисея” мы показали, что ничего невозможного нет. Так почему бы и не попробовать? Состав у нас хороший. Девчонки приехали в сборную не просто так, а решать задачи. Поэтому постараемся, как бы тяжело ни было.

— Собираешься просить тренеров, чтобы в июне вместо участия в Евролиге дали отдохнуть?
— Буду исходить из состояния здоровья. Сезон выдался очень сложный. Хватает травм, которые хорошо бы успеть залечить.

— Почему не вызывали в сборную прошлой осенью на отбор чемпионата Европы?
— Мы обсудили это с Александром Ильичем Климовичем — и поняли друг друга. Опять же: все, что ни делается, к лучшему. Я смогла раньше прибыть в расположение “Енисея”, спокойно подготовилась к чемпионату России. А приезжать в клуб из сборной перед самым началом сезона не есть хорошо.

— Дважды подряд на чемпионатах Европы команда выходит из группы. Сейчас, с Грузией в соперниках, сам бог велел?
— Возможно. От нас ждут результата. Ведь парни на аналогичный турнир не попали. Поэтому внимание приковано к нам. А Грузия? Поживем — увидим. Пусть с боем, но достанется все.

Источник: http://www.pressball.by