Мы встретились с Янутовым сразу после первой тренировки, которую провёл «Енисей», выйдя из отпуска. Несмотря на нагрузки, собеседник выглядел бодрым, смеялся и много шутил. Получилась очень насыщенная и местами откровенная беседа о волейболе, возрасте, проигранных спорах, воспитании дочерей и многом другом.

По городу на велосипеде

— Как вкатываться в сезон после двух с половиной месяцев отпуска?

— У каждого это происходит по-разному. Если ты в отпуске ничем не занимался, то будет тяжело. С какой-то нагрузкой в межсезонье вся работа становится проще. Летом, по большому счёту, мало кто чем занимается: люди в основном играют в пляжный волейбол, баскетбол или футбол. А тут уже идёт целенаправленная работа: беговая, силовая, с мячом... Сейчас будем потихоньку втягиваться. Без боли в мышцах не обойдётся, это все понимают. Но мы готовы её перетерпеть. Первая тренировка показала, что все ребята находятся в хорошей форме, и это радует.

— Вы как провели межсезонье?

— С семьёй ездил в Омск к тестю с тёщей. Потом вернулся в Красноярск — старшая дочь заканчивала девятый класс, и какое-то время нужно было провести с ней. Потом поехали в Анапу, где у нас дом. В Турцию летали, там отдохнули. Примерно с начала июля я уже приступил к самостоятельным тренировкам.

— Как готовились?

— Я в целом люблю активный отдых — баскетбол, например, или пляжный волейбол. Футбол тоже нравится, но в него в Анапе не поиграешь — там те ещё костоломы орудуют. (Улыбается.) Три раза в неделю ходил на баскетбол, и мне этого было вполне достаточно. Плюс на море выезжал с семьёй, там своя активность. Ближе к сборам подключал тренажёрку. По городу передвигался на велосипеде, машину не брал. Вот так и поддерживал себя в тонусе.

— Какие-то упражнения с поправкой на возраст применяете? Всё-таки почти сорок лет — прилично для профессионала.

— Я не ощущаю себя на свои годы. Что в тридцать лет, что в сорок делал и буду делать всё то же самое. Желание играть остаётся в любом случае, поэтому пока ничего кардинально не меняю. Наработки, привычки никуда не денешь. Понятно, что есть коррективы, но они незначительны. Что касается активного летнего отдыха — это хобби, увлечение, которым я всегда занимаюсь с удовольствием.

Всё устраивает

— Вы остаётесь в «Енисее» на седьмой сезон. Ранее такой долгий срок у вас был только в Нижневартовске. Чем вас так привлекает красноярский клуб?

— В Нижневартовске, хочу отметить, у меня был первый контракт, а он даётся молодым игрокам на длительное время — когда на пять лет, когда на семь. Здесь же я каждый год продлеваю соглашение. Тут всё просто: у клуба есть амбиции, задачи, и меня всё устраивает. С руководством прекрасные отношения, очень нравится город, у нас классные болельщики. Что-то менять проблематично, тем более когда есть семья — детям тяжело привыкать к новой обстановке, школам и так далее. Надеюсь, что мною довольны в клубе. Не вижу ничего плохого в том, что долгое время играю в одной команде. Если есть такая возможность, то почему бы и нет?

— Не хотели бы вернуться в Нижневартовск под конец карьеры? Поиграть годик-другой в своей первой команде?

— А какой в этом смысл? Я его не вижу. Это у футболистов принято в последний год возвращаться туда, где начинал. Но такой вариант не для меня. Тем более рано думать о завершении карьеры — я ещё поиграю.

— О как?

— Не хочу зарекаться и называть свой новый контракт последним. Если здоровье и форма будут позволять, то я буду играть и дальше. Тут уже не только от меня зависит. Буду устраивать руководство — можно продолжать. Вбивать гвоздь в тапки и уходить из спорта я пока не собираюсь.

— За семь лет в «Енисее» почувствовали себя красноярцем?

— Друзья иногда смеются — мол, приехал и всё никак уехать не можешь. А зачем, если всё устраивает? Почему я должен от добра добро искать? Я стараюсь действовать в том числе в интересах семьи, а ей очень некомфортно, грубо говоря, сидеть на чемоданах. Многие волейболисты меняют клубы каждый год, но это не мой случай. Не хочется дёргать жену и детей.

— Вы уже отметили, что не собираетесь завершать карьеру, но рано или поздно этот момент наступит. Думали уже о будущем?

— Определённые наработки есть. Не хочу бросать волейбол, которому отдал половину жизни. Если получится, то пойду в тренеры. Сейчас у меня такой возраст, когда на многие вещи смотришь по-другому. Я как губка, которая впитывает всё нужное и интересное. Узнал что-то новое — закинул себе в голову, и там оно хранится до востребования, как в ящичке. Но пока я не закончил, и моя главная задача — тренироваться и приносить пользу на площадке. Надо играть, пока есть здоровье, желание и мотивация. А там видно будет.

Цифры без значения

— В прошлом сезоне, если верить статистике, вы были лучшим принимающим во всей Суперлиге. При этом «Енисей» занял предпоследнее место в таблице. Какой-то парадокс получается. В чём дело?

— Сезон, прямо скажем, получился неудачным, практически провальным — тут нечего скрывать. То место, которое мы заняли, не соответствует нашим ожиданиям. Обидно, что у нас есть игроки хорошего уровня, а в итоге мы болтаемся где-то внизу. Раньше было больно об этом говорить, но со временем делаешь анализ и понимаешь, что и где не так. Руководству, думаю, тоже не очень понравилось то место, которое заняла команда. Были хорошие матчи, были провалы, но именно командного результата не получилось.

— Но надежда на исправление есть?

— Конечно. В новом сезоне костяк остался примерно прежним. Я думаю, что груз прошлого провала будет сидеть в подкорке у каждого парня в команде, и все сделают грамотные выводы. Дай бог, чтобы команда собралась в единый кулак и не ждала от кого-то, что он будет на себе лямку тянуть.

— То есть личной статистикой вы недовольны?

— А какой от неё толк? Нет такого, что игрок следит за ней и хвастается на каждом шагу: «Вот, смотрите, какая у меня статистика, какой я крутой!» Её ведут для тренеров, журналистов, болельщиков. Понятно, что по этим цифрам мы были в лидерах вместе с Валентином Кротковым из «Самотлора»: то я первый, то он. Но принципиальной цели обогнать его я не ставил.

— Даже так?

— Ну вот представьте себе: я выхожу на площадку с одной мыслью: «Так, надо сегодня выдать лучший приём, чтобы набить себе цифры в статистику». Нет, конечно, такого никогда не будет! Лидерство по цифрам лишь следствие работы и своего отношения к ней. Уверенность на тренировках конвертируется в хорошую игру на площадке. А статистика... Ну выиграл я её, и что теперь, мне медаль на шею повесят? У нас командный вид спорта. Был бы я условным лыжником — другой вопрос: там победил в гонке — и гордись медалью сколько хочешь. А тут по статистике либеро лучший, а команда-то где? На дне. Поэтому никакой практической ценности для меня эти цифры не несут.

— Но внутри разве не обидно? Вы — лучший либеро всей Суперлиги, а на команде это не отражается.

— А вы спросите у игроков в любой команде: есть ли у них обиды? Только у «Динамо» спрашивать не надо, потому что они чемпионами стали. Им хорошо, у них золото на шее. Все остальные сидят с чувством обиды, досады, недосказанности. У каждого спортсмена, кто не стал чемпионом, в душе есть этот осадок. Но нужно ставить себе цель и шагать к ней планомерно. Всё сразу не бывает — путь наверх выстраивается по ступеням, как по лестнице.

— Какой матч в прошлом сезоне запомнился больше всего?

— Я бы отметил три матча в плей-ауте. Их нужно играть по регламенту, а настроение и так ниже плинтуса. Весь сезон бьёшься, а тебе до десятого места одной победы не хватает. Понятно, что руки опускаются. А играть всё равно надо, тем более все команды в равных условиях. Плей-аут можно назвать испытанием для головы и тела: нужно и физически выдержать, и психологически. К одной игре готовиться проще: получил установку, настроился и выходишь. А тут три подряд! Подобные мини-турниры — совсем другая история.

— Тут ещё, видимо, влияет отсутствие турнирной мотивации? Разницы между 11-м и 13-м местами нет.

— Все знали, что никто никуда не вылетит. Конечно, не было такого, что к нам пришёл директор и сказал: «Пацаны, играйте как хотите, ничего уже не решается». В любом случае стояла задача победить. Хотели быть чуточку выше. Но сложно искать оправдания, когда заходишь с 11-го места, а заканчиваешь на 13-м. Самое главное — не повторить этих ошибок. Опыт всё равно будет, и ребята запомнят тот дискомфорт, который присутствовал после сезона.

— Ваш конкурент, второй либеро Илья Чубыкин тоже продлил контракт с «Енисеем». Какие у вас отношения?

— Прекрасные, как и со всей командой. Никаких конфликтов, недомолвок — что с Ильёй, что со всеми остальными. Говорят, что конкуренты не общаются, но это точно не наш случай. Здоровая конкуренция жизненно необходима, без неё не будет роста. Ему тоже интересно наблюдать за моей работой. Мы иногда общаемся на тренировках и после них, и эти разговоры позволяют ему расти как игроку, а мне получать какие-то подсказки. С возрастом я понимаю, где и как надо работать. А у других людей есть своё видение. Когда все взгляды объединяются и направляются в одно русло, то появляется результат, который нужен всем.

Волейбол — профессия и хобби

— В Нижневартовске, где вы начинали, развит не только волейбол. Почему остановились на нём?

— Приехал туда в 16 лет и остался в спортшколе. Сам-то я иногородний, не тамошний.

— А откуда?

— Родился в Томске, где учились родители, а жил в Киселёвске — это небольшой городок в Кемеровской области. Там же и начинал заниматься в спортшколе.

— Тогда как в вашей жизни появился Нижневартовск?

— Мы как-то ездили на юношеский чемпионат России, и меня заметили селекционеры из некоторых клубов. Такое часто практикуется, когда по детским соревнованиям ездят представители крупных школ и набирают себе талантливых ребятишек. Я был на просмотре в Ярославле, а потом попал в Нижневартовск, и мне там очень понравилось: база, условия, команда с историей — всё направлено на то, чтобы молодые ребята росли и двигались в сторону Суперлиги. Мы с родителями обсудили и приняли решение, что этот вариант нам подходит. В 1999 году я уехал и с тех пор работал в профессиональном волейболе. Тогда в Суперлиге не было Новосибирска, Кемерова, а ближайшая серьёзная команда базировалась в Нижневартовске.

— Будучи ребёнком в Киселёвске, думали, что когда-нибудь дорастёте до высокого уровня?

— Для нас волейбол был больше увлечением, нежели серьёзным делом. Мы не думали о профессиональном спорте. Конечно, были кумиры, но у нас стояли другие приоритеты. В девяностых годах больших денег в волейболе не водилось, тем более для мальчишек. Когда я приехал в Нижневартовск и мне дали первый профессиональный контракт, началась другая жизнь! Я мог зарабатывать деньги и не зависеть от мамы с папой. Но со временем пришло понимание: волейбол — это профессия и в то же время хобби. Отличное сочетание!

— Насколько было тяжело уехать в 16 лет от родителей за тысячу километров?

— Не сказал бы, что тяжело. Скорее, интересно попробовать новое. У нас в Киселёвске не было профессиональной команды — максимум городская или студенческая. А когда ты приезжаешь и понимаешь, как строится процесс на высоком уровне, то страх пропадает моментально. Наоборот, появляется увлечение и желание окунуться в работу с головой.

Споры и сенсации

— За семь лет в Нижневартовске что запомнилось больше всего?

— Вот сходу вспомнил! Играли в Высшей лиге Б, и тренер Эдуард Рудольфович Мерман повёз нас в Курган. Там был один из последних туров, и после него мы сразу уезжали в пансионат на Чёрное море —там проходили восстановительные сборы. Перед заключительным матчем заключаем пари: если мы проигрываем, то всей командой бреемся налысо.

— И что в итоге?

— Проиграли, естественно! (Смеётся.) Пришлось бриться. У меня даже где-то детская фотография есть: мне 16–17 лет, а я лысый стою. Тогда только один или два человека отказались. Все остальные в пансионате две недели лысинами сверкали!

— Забавно.

— Ещё помню игру с московским «Динамо» — я тогда уже попал в «Самотлор», который в Суперлиге играл. У них Александр Корнеев — хороший такой нападающий, сборную прошёл. А я ещё тогда доигровщиком был. Мы играли со Стасом Горбатюком и Андреем Шухом на выбитых приёмах, причём Андрюху убирали от сетки. В одной из атак Корнеев попадает мне в голову с такой силой, что мяч в потолок улетает! А там высоко было. Я очухался и через один-два розыгрыша влупил ему в ответку — прямо под копирку, просто один в один! (Смеётся.) Но были и по-настоящему болезненные моменты.

— Например?

— Я же в «Самотлоре» сломался. Коленный хрящ у меня вылетел. Только приехал из молодёжной сборной и сразу поехал в Сербию с командой на какой-то турнир. С самолёта на игру, практически без раскачки. В одном из эпизодов неудачно присел, и коленка не выдержала. Сразу же операции помчались... Сезон был потерян. После этого пришлось завязать с доигровкой, уходить в либеро. Это вот то, что было самым запоминающимся в Нижневартовске.

— А если вспоминать всю карьеру?

— Я могу рассказывать многое, но мы же здесь до ночи застрянем! (Смеётся.) В каждой команде было что-то особенное. Краснодар, например, запомнился климатом, там погода тёплая... О! Могу рассказать, как мы «Искру» выбили. Сенсация же на все времена!

— Ну-ка?

— Это был первый год, когда краснодарское «Динамо» вышло в Суперлигу. В него сразу набрали ребят под задачу выхода в плей-офф. Хорошие пацаны, есть все ресурсы. Но сезон был непростым, и мы в последний момент попали в восьмёрку — по сути, прыгнули на подножку уходящего поезда. В четвертьфинале выходим на одинцовскую «Искру», а это супертоп, главный претендент на чемпионство, которому пророчат лёгкую прогулочку. В первом матче они нас как душем смыли — 0-3 без шансов. После этого одинцовские парни дают интервью, где о нас отзываются, мягко говоря, неоднозначно.

— И как вы отреагировали?

— Мы их послушали, собрали междусобойчик в раздевалке и сказали друг другу: «Слышали, что о нас думают?» После этого в голове что-то щёлкнуло, мы разозлились и затем три раза подряд вынесли «Искру»! Это было невероятно: тёмная лошадка в первом же раунде обыгрывает главного фаворита. (Победа краснодарского «Динамо» над «Искрой» в сезоне 2010/2011 годов считается одной из главных сенсаций в истории российского волейбола. — Прим. авт.)

— Мощно, ничего не скажешь.

— Но были и обратные ситуации. В 2014 году я играл в «Губернии», и мы вышли в финал Кубка ЕКВ. К нам в Нижний Новгород приезжает французский «Пари». Мы выносим его в одну калитку — 3-0, причём он только в одной партии больше 20 очков набрал. Едем во Францию, а там кубок на столе за площадкой стоит — можно рукой дотянуться и взять. В голове сидит домашняя победа, и ты понимаешь: надо взять два сета, и всё! Но французы ведь тоже не мальчики для битья.

— И вы проиграли?

— Увы. Сначала в матче 1-3 проиграли, а затем ещё и «золотой сет» отдали. Остались без кубка. Момент печальный, но тоже в память врезался.

Без Олимпиады в последний момент

— Вы же ещё в сборной России поиграли. Там есть что вспомнить?

— Кажется, был 2015 год, когда я в Новосибирск из Нижнего Новгорода переехал. В сборной сломался Алексей Вербов, и ему была нужна замена. Ко мне подходит тренер Роман Станиславов и говорит: «Саш, Вербов сломался, Обмочаеву нужна помощь». А я только из отпуска вышел, никаких сборов не проводил, забыл даже, как мяч выглядит! А мне ещё говорят, что Кубок мира через три недели. Чуть ли не паника началась!

— И чем всё закончилось?

— Поговорили тогда с Андреем Воронковым, который тренировал «Локомотив», и он спокойно отпустил меня в сборную. Там уже с Владимиром Алекно всё обсудили. Внутри сидело чувство: не успеешь, не будет пользы... Но приняли решение, что время на подготовку есть. В итоге мы с Алексеем Обмочаевым отыграли примерно 50 на 50. (В 2015 году сборная России заняла четвёртое место на Кубке мира. — Прим. авт.). Но первый раз я попал в национальную команду ещё в 2008 году.

— Перед Олимпиадой?

— Да-да. Как раз тогда Макс Михайлов пришёл, другие наши звёзды. А на Олимпиаду в заявку попадают 12 человек, а не 14, как на другие турниры. Регламент более строгий. Причём тренируются 14 человек, и двое в последний момент отпадают — примерно за два-три дня до Олимпиады. Вот я как раз попал в их число.

— Сурово.

— Я понимал, что Вербов — либеро номер один в стране, и Пекин для меня закрыт, но всё равно был классный опыт. Мировая лига, международная арена — это, конечно, шикарный уровень.

Панков — номер один

— Вы говорили, что вынужденно превратились из доигровщика в либеро. Насколько тяжело психологически уходить на позицию, где, по сути, нужно только обороняться?

— Это, кстати, очень интересный опыт. Поначалу я мешал доигровщикам первой линии играть пайп! Всегда бежал на него и сбивал их с толку! Всё на автомате было, на привычках. Меня поймут те, кто уходит в либеро. Конечно, игра остаётся та же, только ты не участвуешь в атаках под сеткой. Тут надо просто тумблеры в голове переключить.

— Но всё же различия в позициях есть.

— Главное, что нужно понимать: у либеро нет права на ошибку. Доигровщик может коряво принять, но потом исправить свой же косяк классной атакой. Здесь же есть одно касание, и его нужно сделать так, чтобы мяч максимально удобно дошёл до связующего. И все эти действия сильно зависят от головы. На мой взгляд, главное в игре либеро — это психология. Можно взять простого человека: если он попадает в стрессовую ситуацию, то начинает действовать иначе, чем обычно. Спортсмен — тоже человек. В игре есть волнение, риск, эмоции. Всё нужно уметь контролировать. Получается — хорошо. Нет — будет тяжело.

— Кого бы вы отметили из подающих? После кого руки болели больше всего?

— В молодости долбил Роман Архипов. Сейчас хорош Павел Панков — у него подача что надо! Леон тот же, Стэнли. Кого-то ещё назвать... (Думает.) Проблесками все могут. У нас на тренировках Кирилл Клец шарашил от души! В Казани Андрей Сурмачевский очень хорош. Но Панков всё же номер один — на мой взгляд, сильнее его подачи в Суперлиге нет ни у кого.

В трансферах не бывает мелочей

— В 2016 году вы перешли в «Енисей». Что вас подкупило в том предложении?

— Я тогда играл в «Локомотиве», но было непонятно, останусь ли ещё на сезон. Мы вместе с агентом Дмитрием Резвановым сидели и думали о будущем. Тогда, помню, приняли решение заявляться на трансферный рынок, и после этого на меня вышли «Енисей», «Кузбасс» и ещё пара клубов. Они прислали свои условия, предложения.

— И чем привлёк Красноярск?

— Амбициями. В том сезоне команда была на ходу, заняла высокое седьмое место в таблице. Финансовый аспект, стабильность — это тоже играет большую роль. Плюс в «Енисее» играли знакомые парни, и я связывался с ними, узнавал, что да как.

— Серьёзный подход.

— А в таких делах не бывает мелочей. Нет такого, что тебе звонит тренер и говорит: «Значит, Саша, зарплата такая-то, будешь играть столько-то», и я сразу же соглашаюсь. Надо пообщаться с парнями, узнать про город, тренерский штаб, руководство, потом взвесить все за и против и уже после этого решать, стоит оно того или нет. Мнение семьи тоже имеет большое значение. Вот все эти факторы в совокупности привели к тому, что я согласился на переход в «Енисей» и за семь лет ни разу об этом не пожалел.

— Но при этом вы отметили вариант с «Кузбассом». Почему не он? Всё же Кемеровская область, родной регион.

— Родной, не спорю, но тогда «Енисей» мне понравился больше. Да и не в обиду будет сказано, но я в Кемерове был пару раз проездом — Киселёвск намного южнее находится. Тем более за 16 лет жизни насмотрелся: шахты, штыбы, пыль везде, зимой чёрный снег по пять слоёв... Я хотел другого для своей семьи. Видимо, детское подсознание оттолкнуло Кемерово от себя. Опять же повторюсь: не хочу никого обидеть, в любом случае Кузбасс — моя малая родина, но на данный момент меня всё устраивает в Красноярске.

К каждой нужен свой подход

— Сколько вам было лет, когда вы уехали из Томска в Киселёвск?

— Уже не помню. Родители учились в Томском государственном университете и потом со мной уехали домой — я совсем маленьким был. Тоже переезды тогда были, смена обстановки... Это как у меня: трое детей, и все в разных городах родились.

— То есть?

— Старшая дочь в Нижневартовске, средняя — в Новороссийске, младшая — в Краснодаре. А все живут в Красноярске! Вот откуда они? Я не могу сказать, что они местные. Они, кроме старшей, южные, тамошние. Но живут и учатся здесь. У многих спортсменов так. Можно сделать проще: поселить семью в одном городе и быть там набегами, когда в чемпионате перерыв. Но я так не могу. Мы всегда вместе. Как кочевники: собрали чемоданы и поехали всей гурьбой.

— Вы отметили, что старшая дочь заканчивает девятый класс. Приучили её к волейболу?

— Я не сторонник такого подхода, когда родители навязывают детям свой выбор. Пусть сами решают, чем заниматься. Сейчас тысячи кружков и направлений. У дочерей есть свои увлечения, но в спортивные секции они не ходят. В зале бывают, когда папа играет, — вот тогда идут поболеть. Пока им этого достаточно. Но если выберут волейбол, то возражать не буду. Хотя я как-то раз сказал: «Хватит нам в семье одного волейболиста!» (Смеётся.).

— Вы строгий отец?

— По-разному. Старшей дочери скоро 16 лет будет, это уже подросток. Средней — восемь, тут надо сочетание кнута и пряника. Младшей — три, с ней ещё можно посюсюкаться. Вот приходится одному мужику справляться с этим, как я его называю, женским царством. (Смеётся.)

— Получается?

— Когда как. Нельзя быть одинаковым со всеми. Всех любишь безумно, это без вопросов. Но девчонки сами по себе разные. У старших иногда бывает ревность, потому что папа больше внимания уделяет младшей. Я на это отвечаю: «Вы же такими маленькими были, просто подросли. А ей сейчас нужно помогать, ведь она не умеет делать то, что делаете вы». Вот объяснил им, они успокоились на несколько дней, а потом забыли и начали всё заново. (Улыбается.) Это нормально — такова жизнь в семье. Если бы они были погодками или двойняшками, то, возможно, я бы применял единый ко всем подход. А так приходится маневрировать.

— Можно ли сказать, что 23 Февраля для вас самый любимый день, а 8 Марта — самый энергозатратный?

— Я бы не стал разделять праздники на женские и мужские. Понятно, что есть дни рождения — там у каждого человека своя радость. А те же 23 Февраля или 8 Марта я не персонализирую. Нет такого, что я построил девчонок и сказал: «Так, вы мне должны подарить то-то и то-то». Достаточно сказать: «Папа, поздравляю», — всё, для меня это лучший подарок! Мои девочки любят отца — что может быть круче? Понятно, что они ждут от меня подарков на 8 Марта, и я их делаю: прихожу домой, дарю цветы — их всегда любят. На эту тему, кстати, есть история.

— Ну-ка?

— В этом году я ехал домой и думал: что дарить? Вижу тюльпаны, прикидываю: одной подарить букетик, второй, третьей, четвёртой — это что, я домой приду с четырьмя букетами? В итоге купил огромную охапку цветов, пришёл и сказал: «Девочки, это вам!» Сколько радости было! И они в восторге, и мне приятно.

— Красиво получилось!

— Я вот тоже так думаю. Какие-то индивидуальные подарки и слова, конечно, есть. Но в большой семье, думаю, мало кто делает на этом акцент. Главное, что мы вместе.